Память отца Василия Денисенко
ОН РЫЛ СЕБЕ МОГИЛУ И МОЛИЛСЯ...
В старинном селе Охона Пестовского района жил и служил в храме Святой Троицы один из старейших священников Боровичского благочиния — отец Василий Денисенко. Жизнь его — поучительный пример многолетнего бесстрашного служения Богу и Церкви.
Воспитанный в глубоко верующей семье, он не представлял себе жизни без Бога, без церкви, без икон, без молитвы. Атеизм, упорно насаждавшийся в школе, не касался его души; мальчик проходил через него, как сквозь пустое место, которое пройти нужно, но тратить силы на споры и доказательства необязательно. Вот эта цельность характера, эта убежденность не вызывала даже садистского желания предложить школьнику Васе Денисенко вступить в пионеры и комсомольцы. Стахановцем, однако, он стал в 15 лет. Потому что работал, как и его отец, по 20 часов в сутки. И лучше всех, и больше всех. За что через год и угодил к немцам - им рабы требовались неленивые.
Внезапная смерть ждала его в виде немца, заставившего рыть могилу самому себе. Когда дорыл - немец вытащил пистолет. Спасти могло только чудо. И оно явилось в образе другого немца, завязавшего какой-то спор с тем, кто хотел его убить. Немец с пистолетом куда-то убежал, а вернувшись, приказал закопать вырытую яму. Было это в 42-м году.
Уже в 43-м он почувствовал, что Господь оберегает его. Кто, к примеру, от бомбежки бежит из бомбоубежища? Он был единственным. И на его глазах прямо на бомбоубежище упала многотонная бомба. Благодаря какому провидению он убежал в сторону, противоположную той, куда бежали все, - он не мог на это ответить. Но он оставался жить - и это было лучшим доказательством Его заступничества.
Другой раз он видел смерть в апреле 45-го, когда союзнические самолеты черными тучами летали над Германией, превращая землю в пустыню - ни одного зеленого стебля. Тогда они втроем — он, графиня-немка и поляк — стояли на коленях в воронке, тесно прижавшись друг к другу и поляк шептал ему на уха «Молись, молись, Вашек, мы тебе хлеба дадим». Так и молились втроем истинной экуменистической молитвой. На том страшном поле они трое и уцелели: четыре бомбы, упавшие рядом с ними, не разорвались.
После возвращения домой мать сказала ему, что все время, пока он был в Германии, она ходила к черниговскому архипастырю Лаврентию, который говорил ей всегда одно и то же «Он жив». И молился за него.
Правда, вернулся домой в родное село он не сразу - после немецких лагерей были советские. Оттуда, с Урала, привез и свою будущую жену. Подкупило его то, что была она круглой сиротой, а обрадовало, когда увидел на ее шее крестик. Прожили они с матушкой Антониной долгую жизнь, до самой ее смерти, ни разу не повздорив.
После работы и в воскресенья он спешил в храм пять лет бок о бок со строгим священником Пантелеймоном Марченко, и только потом рукоположение и назначение на службу в первый свой храм Успения Божией Матери в село Новые Боровичи, что на Черниговщине.
Как пережил хрущевские погромы - отдельная песня. Главным для зачинщиков было — добиться от священнослужителей «добровольного, сознательного» отказа от служения, отречения от веры, признания, что храм как таковой вообще не нужен. Идеологи погрома требовали — подпиши бумаги о закрытии своей церкви. Он долгое время не являлся по повесткам в райисполком, а когда, наконец благочинный все же направил его туда, он сказал твердо «Никогда моя рука этих бумаг не коснется», и смахнул их прямо через стол. Жест сей был признан возмутительным, и начались иные мытарства отца Василия: служить негде, назначения не дают, никого судьба твоя не волнует. Поехал на юг, был на Кавказе - в Иверской обители. Наконец, в Харькове увидел во сне Божию Матерь. Она явилась вся в голубом и сказала: «Езжай туда», - указав рукою на север. И добавила: «Служить будешь до старости ».
Он вернулся в Чернигов, и вскорости туда пришел запрос из Новгорода с просьбой прислать священника. 1 мая 1964 года приехал на станцию Батецкая. Была Великая Суббота. Прямо с поезда, разузнав дорогу, он отправился в Мроткино на службу. А Пасху встречал уже в Новгороде. Не застав никого в епархии, отправился в Филипповскую церковь, где встретился с епископом Сергием (Голубцовым). «Откуда?» - «Из Чернигова». -«Молитесь с нами».
Уполномоченный долго рассматривал его документы, а потом сказал, как отрезал: «Я вас принимаю!» И послал в Мроткино. На полгода. А потом - в Охону.
Наверняка в память о голубом видении Богородицы храм свой отец Василий красит в голубой цвет. На протяжении почти 30 лет Троицкая охонская церковь была единственной действующей на весь Пестовский район. И как ни старались власти показать, что никчемное это занятие Богослужение — и что после смерти последних старушек в церковь никто не придет, но в воскресные дни и на праздники, особенно в Троицу, село оживало, храм заполнялся народом, а бабушки все никак не вымирали...
Сейчас в старинной охонской церкви малолюдно - об этом отец Василий говорит «со смешанными чувствами печали и радости». Печали - потому что его приход стал меньше. И радости — потому что и в Пестове, и в Вятке, и в Кирве появились свои приходы, вновь восстанавливаются поруганные святыни.
У него остались те, кто идет не только в церковь, но и к «своему батюшке», кому по душе правила именно этой церкви. А правила эти просты и постоянны: ни одной литургии без всенощной. Полностью, без сокращений читаются часы. Главное в храме - служба, молитва. Все посторонние вопросы оставь за порогом церкви. Не можешь - тянет тебя не молиться, а с соседкой разговаривать — ступай в клуб.
Много ездит по требам, даже не в своем приходе - старые люди привыкли и приглашают его. Вот и сегодня приехал от 90-летней старушки, с которой каждое лето, вплоть до прошедшего, заготавливал дрова для церкви. А их на зиму надо - 200 кубометров. А ему и самому уже 72. - Батюшка, вы что же, вместо отпуска дрова заготовляли каждое лето?
Я и не знаю, что такое отпуск. Вот беру в лес две белые рубахм. одна взмокнет - надеваю другую, а мокрую на шест да на ветер просу шивать - вот тебе и отпуск...
- Отец Василий, современные доктора сказали бы, что не умеете отдыхать, расслабляться, а это вредно в современной действительности.
- Да вот пьянство еще вреднее, а ведь пьют. И от него лучшее лекарство - работа. "Трудиться в поте лица" нам заповедал Господь. Трудиться и молиться. Я на всю жизнь запомнил, как в моем родном селе Орловка сосед наш, когда отец, уже старенький, пришел к нему дров выписать, усадил отца на свой стул, собрал народ и сказал: «Вот, смотрите, это человек, который не давал мне спать!» Отец мой действительно спал самое большое четыре часа. Днем работал в поле, а ночью — у нас большой ткацкий станок в доме стоял, и всю ночь этот станок работал. А дожил отец до глубокой старости. И тоже про отпуск не слыхивал. Знал, что Господь человеку дал один день для отдыха - воскресенье. Деда своего тоже часто вспоминаю, мне о нем и односельчане не дадут забыть - милосердный был человек, долгую и светлую память о себе оставил. Был старостой в церкви, от архиерея серебряный пояс заслужил. А по материнской линии все певчие были, грудным ребенком я чаще на клиросе, чем в колыбели, лежал.
Память у отца Василия феноменальная. То, что происходило полвека и более назад помнит детально и говорит образно, красочно, подробно.
-Люди, судьбы, события, даты , как вы все это помните -отец Василий?
- Все помню. Но когда уезжаю куда-то, целый чемодан синодиков за собой вожу.
- Зачем?
- А как же! Чтобы не пропустить кого-либо по ошибке, чтобы всех помянуть, кого знал. Особенно - кого не успел причастить перед смертью. Помните, было время, когда запрещали приходить на дом причащать? Вот за тех особенно молюсь. Некоторых вот уже 40 лет как поминаю.
В 2003 году преставился ко Господу добрый пастырь стада Христова отец Василий. Могила его находится перед алтарем церкви, где он служил без малого 40 лет. Рядом покоится прах его верной спутницы Антонины. День и ночь горят лампады на их могилах. Люди помнят и чтут его память, часто заходя помолиться и побеседовать с ним, веря, что он по-прежнему чуток к их мольбам и просьбам.
Всей своей жизнью, непоколебимой верой и служением Церкви снискал Василий Евлампиевич Денисенко любовь и уважение пестовчан.
журнал "СОФИЯ" (1997г.)
Назад к списку